Вопрос № 1065992 - Русский язык

          (1)Работа писателя напоминает тяжелейшую работу землекопа, роющего колодец в выжженной степи. (2)Обливаясь потом, он день за днём – иногда годами – вгрызается в землю с фанатичным упорством, стараясь добраться до глубинной воды и испробовать вкус её. (3)Потом он отдаёт отрытые колодцы людям. (4)Нередко же вода в них бывает солоноватой, порой с железистым привкусом горечи, тогда она не освежает, но люди пьют её, испытывая ещё большую жажду.
          (5)Константин Паустовский черпал из своих колодцев первозданно чистую воду – от неё исходит лесная прохлада, она утоляет жажду.
          (6)Его кристально отточенные слова сияют, переливаются, как капли на листьях, освещённые солнцем. (7)И его книги наполнены прозрачным и душистым воздухом. (8)Они издают запах утреннего моря, благостно-тихих лугов, закатного леса с сухим туманцем в коридорах просек. (9)От страниц веет мягкой тишиной вечереющих полей.
          (10)Может быть, во всём этом ощутимо умилённое созерцание окружающего мира? (11)Умиротворённый взгляд окрест себя? (12)Нет, в этом лиричное познание самого человека как частицы природы, рождённой ею, и познание доброты, которая подчас в сумасшедшем ритме каждодневных дел раздробляется, распыляется в мелочах. (13)И тогда уже некогда внимательно оглянуться, всмотреться в предметы, осмыслить прожитый день, ощутить вне себя и в себе извечную красоту. (14)Но именно она делает нас добрее, цельнее, благороднее. (15)Почему же так заметно стремление Паустовского идти через красоту мира к доброте и от доброты к красоте мира?
          (16)Пути воздействия литературы не изведаны, так же как не изведаны психология творчества, стилистические склонности или верность писателя своим героям. (17)Мы утверждаем: оселок образа – острейший конфликт. (18)Да, разумеется, это так. (19)Но истина эта не может быть абсолютной, ибо, признавая её непоколебимой, мы надеваем на неё обруч литературной догмы и в конце концов ограничиваем самих себя. (20)От частого употребления, от беззастенчивой заёмности общеизвестных положений они нередко теряют свою воздействующую силу.
          (21)Сила таланта Паустовского в неизмеримом ощущении молодой открытости и чистоты его героев, и я беру на себя смелость сказать, что для него критерий истины и морали – красота мира и красота духовная.
          (22)Нет сомнения, что в этом неотразимость прозы Паустовского и этим объясняется его неугасающая популярность. (23)Он никогда не был «моден» или «немоден» – его читали всегда. (24)Он всегда был далёк от всякой литературной суеты вокруг своего имени, от ложных фейерверков неудержимых восторгов, от фельдмаршальства в искусстве, разрушающих талант любой величины.
          (25)Эмоциональное воздействие Паустовского, видимо, объясняется не только человеческой чистотой, естественным благородством его героев, не встающих на цыпочки, но и тем, как писатель умеет создавать неповторимую атмосферу, настроение, тот вещественный и порой невещественный мир, окружающий героя, ту пленительную обстановку, без которой герой бестелесен и тускл. (26)Эта поразительная игра светотеней, точное сочетание красок, звуков, запахов, ритм, тональность – завидная способность, встречающаяся не так часто в нашей литературе.
          (27)У Константина Паустовского удивительное и завидное свойство точно передавать свои ощущения, это, совершенно очевидно, достигается лишь высоким мастерством. (28)Паустовский – писатель точного эпитета. (29)Он создаёт пейзаж так осязаемо отчётливо, так лаконично и просто, что изумляешься его зоркому глазу, его ясности.
          (30)Герои его всегда соучастливы, мужественны, скромны и лиричны. (31)Добр и пейзаж – пусть не покажется это странным. (32)Неразделимо и герои, и пейзаж несут тот эмоциональный заряд человеколюбия, который неизменно вызывает ответную эмоциональную волну. (33)И это – качество тонкого писателя.
(По Ю. В. Бондареву*)

*Юрий Васильевич Бондарев (род. в 1924 г.) – русский писатель, участник Великой Отечественной войны, представитель так называемой «лейтенантской прозы», автор произведений «Батальоны просят огня», «Тишина», «Горячий снег», «Берег», «Выбор», «Последние залпы» и мн. др. По нескольким произведениям Юрия Бондарева сняты художественные фильмы.
Какое из перечисленных утверждений является верным?

          (1)Работа писателя напоминает тяжелейшую работу землекопа, роющего колодец в выжженной степи. (2)Обливаясь потом, он день за днём – иногда годами – вгрызается в землю с фанатичным упорством, стараясь добраться до глубинной воды и испробовать вкус её. (3)Потом он отдаёт отрытые колодцы людям. (4)Нередко же вода в них бывает солоноватой, порой с железистым привкусом горечи, тогда она не освежает, но люди пьют её, испытывая ещё большую жажду.
          (5)Константин Паустовский черпал из своих колодцев первозданно чистую воду – от неё исходит лесная прохлада, она утоляет жажду.
          (6)Его кристально отточенные слова сияют, переливаются, как капли на листьях, освещённые солнцем. (7)И его книги наполнены прозрачным и душистым воздухом. (8)Они издают запах утреннего моря, благостно-тихих лугов, закатного леса с сухим туманцем в коридорах просек. (9)От страниц веет мягкой тишиной вечереющих полей.
          (10)Может быть, во всём этом ощутимо умилённое созерцание окружающего мира? (11)Умиротворённый взгляд окрест себя? (12)Нет, в этом лиричное познание самого человека как частицы природы, рождённой ею, и познание доброты, которая подчас в сумасшедшем ритме каждодневных дел раздробляется, распыляется в мелочах. (13)И тогда уже некогда внимательно оглянуться, всмотреться в предметы, осмыслить прожитый день, ощутить вне себя и в себе извечную красоту. (14)Но именно она делает нас добрее, цельнее, благороднее. (15)Почему же так заметно стремление Паустовского идти через красоту мира к доброте и от доброты к красоте мира?
          (16)Пути воздействия литературы не изведаны, так же как не изведаны психология творчества, стилистические склонности или верность писателя своим героям. (17)Мы утверждаем: оселок образа – острейший конфликт. (18)Да, разумеется, это так. (19)Но истина эта не может быть абсолютной, ибо, признавая её непоколебимой, мы надеваем на неё обруч литературной догмы и в конце концов ограничиваем самих себя. (20)От частого употребления, от беззастенчивой заёмности общеизвестных положений они нередко теряют свою воздействующую силу.
          (21)Сила таланта Паустовского в неизмеримом ощущении молодой открытости и чистоты его героев, и я беру на себя смелость сказать, что для него критерий истины и морали – красота мира и красота духовная.
          (22)Нет сомнения, что в этом неотразимость прозы Паустовского и этим объясняется его неугасающая популярность. (23)Он никогда не был «моден» или «немоден» – его читали всегда. (24)Он всегда был далёк от всякой литературной суеты вокруг своего имени, от ложных фейерверков неудержимых восторгов, от фельдмаршальства в искусстве, разрушающих талант любой величины.
          (25)Эмоциональное воздействие Паустовского, видимо, объясняется не только человеческой чистотой, естественным благородством его героев, не встающих на цыпочки, но и тем, как писатель умеет создавать неповторимую атмосферу, настроение, тот вещественный и порой невещественный мир, окружающий героя, ту пленительную обстановку, без которой герой бестелесен и тускл. (26)Эта поразительная игра светотеней, точное сочетание красок, звуков, запахов, ритм, тональность – завидная способность, встречающаяся не так часто в нашей литературе.
          (27)У Константина Паустовского удивительное и завидное свойство точно передавать свои ощущения, это, совершенно очевидно, достигается лишь высоким мастерством. (28)Паустовский – писатель точного эпитета. (29)Он создаёт пейзаж так осязаемо отчётливо, так лаконично и просто, что изумляешься его зоркому глазу, его ясности.
          (30)Герои его всегда соучастливы, мужественны, скромны и лиричны. (31)Добр и пейзаж – пусть не покажется это странным. (32)Неразделимо и герои, и пейзаж несут тот эмоциональный заряд человеколюбия, который неизменно вызывает ответную эмоциональную волну. (33)И это – качество тонкого писателя.
(По Ю. В. Бондареву*)

*Юрий Васильевич Бондарев (род. в 1924 г.) – русский писатель, участник Великой Отечественной войны, представитель так называемой «лейтенантской прозы», автор произведений «Батальоны просят огня», «Тишина», «Горячий снег», «Берег», «Выбор», «Последние залпы» и мн. др. По нескольким произведениям Юрия Бондарева сняты художественные фильмы.
Какое утверждение соответствует содержанию текста?

          (1)Один из наших видных учёных как-то сказал, что талант физика созревает до 20 лет. (2)Я бы добавил, что великие качества человечности – любовь к жизни, ненависть к трусости, благородство, людское товарищество, ясная доброта – все эти нравственные качества возникают, прочно закладываются в детстве, а потом лишь шлифуются. (3)Время оттачивает и проверяет их.
          (4)Мало можно назвать людей, через чьё детство не прошли бы великолепные сказки Корнея Чуковского – «Айболит», «Мойдодыр», «Муха-Цокотуха», «Федорино горе», «Крокодил». (5)В этих сказках нет ненужной усложнённости. (6)Они просты, как глагол, и они поражают детское воображение. (7)Ведь в память ребёнка всегда врезывается то, что в движении, в жесте, в поступке: как произошло, что сделал, что совершил?
          (8)Слова и воздух этих сказок настолько чисты, настолько прозрачны, что дети мгновенно выучивают эти стихи наизусть и помнят их уже всю жизнь. (9)Потом, становясь взрослыми, вновь возвращаются к ним, читая знакомые строки своим детям и внукам. (10)И эта вторая и третья встречи нисколько не кажутся наскучившим повторением пройденного. (11)Новые встречи приносят истинную радость и всегда волнуют, как прохладный ветерок детства, где было раннее тихое утро, на траве косая вечерняя тень от дома, в котором когда-то жил. (12)До сих пор, кажется, ощущаешь запах нагретых солнцем подоконников.
          (13)Я не знаю почему, но дети, болея, всегда просят читать вслух сказки Корнея Чуковского. (14)Я знаю это по своим детям и по детям многих знакомых. (15)Казалось бы, строки знаменитых «Мухи-Цокотухи» или «Айболита» наизусть выучены, казалось бы, детское воображение уже не тронет история незадачливой «Цокотухи» и славного доктора Айболита, однако давно известные слова сказок не теряют силу свежести, своего аромата, своей действенности. (16)И снова, как при первом чтении, блестят у детей глаза ожиданием, радостью, любопытством. (17)И снова затаилось дыхание и появилась улыбка, как будто совершилось открытие доброты, как будто тёплое солнце осветило лицо. (18)Дети очень чутки к слову, они остро чувствуют, где их обманывают, где становятся перед ними на корточки, конфетно сюсюкают, подделываясь под доброго дядю, беззастенчиво фальшивя. (19)Так же как и у взрослых, в библиотеке детей есть книги зачитанные, затрёпанные, а следовательно, и самые дорогие, и есть книги новенькие, с нестёршимся золотым тиснением на переплётах, книги, раз только раскрытые и даже недолистанные до конца. (20)Такие, как сухой школьный формуляр об обязанностях, при одном взгляде на них навевают пыльную скуку. (21)К таким не тянется рука с трепетом волнения. (22)Они не друзья, они как надоедливые окрики старших: «Коля, не болтай ногами! Лида, вынь палец изо рта!» (23)И названия книг этих стираются, как будто и нет их.
          (24)Сказки Корнея Чуковского счастливым эхом отдаются в душах детей и будят те добрые и чистые человеческие чувства, без которых немыслима, просто не нужна детская литература. (25)И это редкий дар, потому что писать для взрослых несколько проще. (26)Здесь легче настроить волну чувств, легче мысленно ощутить ответную волну, здесь иногда читатель простит непростоту, лишнее слово, лишний абзац, простит во имя общего направления мысли.
          (27)На детских книгах Чуковского воспиталось уже не одно поколение. (28)Видимо, это объясняется тем, что сюжет, строфы его сказок, образы их, даже ритм (о ритме Чуковского можно говорить особо) являются настолько органичными для детского восприятия, что трудно представить себе ребёнка, который не запомнил бы на всю жизнь и не полюбил храброго комара, или бесстрашного Ваню Васильчикова, или милого доктора Айболита, готового всегда прийти на помощь.
          (29)И вот сейчас, когда я думаю о сказках Чуковского, я вспоминаю военный госпиталь для тяжелораненых на станции Старая Рачейка, палату, залитую снежным зимним солнцем, и рыженького, с простреленной грудью паренька, который, сдерживая стон, тоскливо глядя на белую госпитальную дверь, спрашивал по утрам хрипло:
          – (30)Братцы, когда ж мой Айболит придёт? (31)Где он?.. (32)Братцы, кто-нибудь… позовите моего Айболита с уколом…
(По Ю. В. Бондареву*)

*Юрий Васильевич Бондарев (род. в 1924 г.) – русский писатель, участник Великой Отечественной войны, представитель так называемой «лейтенантской прозы», автор произведений «Батальоны просят огня», «Тишина», «Горячий снег», «Берег», «Выбор», «Последние залпы» и мн. др. По нескольким произведениям Юрия Бондарева сняты художественные фильмы.
Какое слово использовано в тексте в переносном значении?

          (1)По письмам Чехова известно, что в зрелом возрасте он мечтал написать роман, начинал его, бросал и продолжал писать рассказы, маленькие и большие, но всегда наполненные трепетом жизни, огромной мыслью общественного звучания. (2)Рассказы, по значимости и полноте своей, я бы сказал, равные роману, понимаемому нами как жанр широкого социального обобщения.
          (3)Простота, лаконизм и пластичность Чехова изумляли его читателей и не всегда признавались критикой его времени. (4)Но он был поистине новатором в форме, которая и по сей день современна и действенна. (5)Рассказ «Дама с собачкой» мог бы быть романом, всё здесь как бы для романического сюжета: и сложная семейная коллизия, и поиски счастья, и внезапная и неожиданная любовь к женщине, которую встретил случайно. (6)Но Чехов написал рассказ, общественно прозвучавший как роман. (7)«Скучная история» – это глубочайшее исследование человека, прожившего жизнь, не понявшего её и так и не нашедшего себя, – тоже, по моему убеждению, рассказ-роман. (8)«Дом с мезонином», «Попрыгунья», «Именины», «Моя жизнь»… (9)Я мог бы перечислить множество чеховских рассказов, а по социальной ёмкости – романов, с большой мыслью, с интимным проникновением в человеческую душу, но не ставших по жанру романами в силу, видимо, особой, чеховской сжатости, соразмерности и сообразности, того единства формы и содержания, что является законом настоящего искусства. (10)Если можно так выразиться, Чехов написал рассказы, или короткие романы, на все случаи жизни.
          (11)Всем известны высказывания Чехова о том, что рассказ нужно начинать с середины, беспощадно выбрасывать ненужные общие описания, старомодные портретные характеристики и неимоверно затянутые пейзажи. (12)Чехов боролся с тусклой напыщенной литературщиной, с устаревшей и вялой формой.
          (13)Особенность великого художника, на мой взгляд, это не только жизненный опыт, пристальное внимание к миру и понимание человеческих взаимоотношений, но и опыт душевный. (14)Это познание мира в тончайших нюансах, познание всей гаммы человеческих чувств – от восторга и ликования до ужаса и тоски. (15)Обычный человек может всю жизнь ездить по степи, знать и полёт стрепета, и запах сена на заре, и запах угасающего костра, и видеть степных людей, но никогда не написать повесть «Степь», никогда не понять, что увидел, понял и пережил художник, видевший степь коротко, но уже подготовленный душевным опытом. (16)В душе художника уже были и Егорушка (может быть, впечатления детства писателя), и отец Христофор, и Кузьмичов, и Варламов. (17)Художник прежде, вовсе не в степи, встречался с ними и наблюдал внимательно-пристально, и подсознательно образы эти жили в нём. (18)Но вот он совершил поездку по степи. (19)Новые ощущения, новые встречи, новый ток жизни соприкоснулись с душевным опытом, и в результате вы переживаете вместе с художником всю гамму чувств – от детских ярких и поэтических ощущений Егорушки до деловой озабоченности купца Кузьмичова.
          (20)Великий писатель с пытливым, жадным вниманием к людям, а следовательно, с душевным опытом как бы всегда подготовлен воскресить в нашем сознании воспоминания, зажечь ассоциации, знакомое и незнакомое каждому человеку, но всё же знакомое…
          (21)Бывают писатели (это относится и к классикам), которые становятся особо близкими и дорогими читателю в определённом возрасте, в связи с накопленным опытом чувств, зрелостью, пониманием жизни. (22)Одни книги перечитываются несколько раз, иные единожды и ставятся на полку. (23)Злая гениальность и жестокость таких произведений вызывают нечастое влечение вновь прочитать их, как порой тот или иной человек не испытывает сильного желания оглянуться в своё прошлое, где было всё темно, всё неизбывно безрадостно, мрачно и душно. (24)В книгах этих со всей гениальной остротой выраженная мысль о том, что человек – это песчинка, подвластная вихрю, затмевает солнце, стирает блеск снега, заглушает запах влажного сада будущего.
          (25)Чехова же можно перечитывать десятки раз, открывая для себя всё новые и новые глубины, радуясь и скорбя, смеясь и плача. (26)Он свеж, он не теряет своей поэтичности, своих и акварельных, и густых масляных красок. (27)Мечта о том, что «в человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли», пронизывает его короткие рассказы-романы.
          (28)Может быть, эта свежесть Чехова для наших современников определена и той великой простотой, лаконичностью формы его вещей, формой ясной и прозрачной, близкой читателю нашего времени. (29)И мы, получившие в наследство эту гениальную простоту форм, подчас пренебрегаем ею. (30)Мы пишем чересчур пухлые романы с нескромным замахом на эпопею. (31)Мы пишем чересчур длинные рассказы с неизменным замахом на повесть. (32)А ведь мысль и идею свою при тщательнейшем труде над словом можно выразить короче, яснее, тоньше, как это делал Чехов, великолепный художник, великолепный стилист.
(По Ю. В. Бондареву*)

*Юрий Васильевич Бондарев (род. в 1924 г.) – русский писатель, участник Великой Отечественной войны, представитель так называемой «лейтенантской прозы», автор произведений «Батальоны просят огня», «Тишина», «Горячий снег», «Берег», «Выбор», «Последние залпы» и мн. др. По нескольким произведениям Юрия Бондарева сняты художественные фильмы.
Какое слово использовано в тексте в переносном значении?

          (1)Удаляясь, уходя из дома, мы упорно и трудно шли к нему. (2)Чем ближе была Германия, тем ближе был дом, тем быстрее мы возвращались в свою оборванную войной юность, которую, представлялось нам, можно ещё продолжить потом.
          (3)Нам было тогда и по двадцать лет и по сорок одновременно.
          (4)Мы мечтали вернуться в тот солнечный довоенный мир, из которого ушли, запомнив его прекрасную утреннюю яркость и тишину. (5)Солнце казалось нам праздничным, встающим над землёй каждый день по своей непреложной закономерности. (6)Все ливни тогда проходили над нашей головой, и мы были только рады блеску молний, пушечным раскатам грома и тёплой влаге на губах. (7)Весь мир, тёплый, мягкий, прозрачно-лучезарный, лежал у наших ног ранним голубым апрелем, обогревая добротой, радостью, ожиданием любви. (8)Там, позади, везде была разлита зеленовато-светлая акварель, не было ожесточённой непримиримости и ненависти, и не было жёстких чёрных красок боли и утрат.
          (9)За долгие четыре года войны, каждый час чувствуя возле своего плеча огненное дыхание смерти, молча проходя мимо свежих бугорков с надписями химическим карандашом на дощечках, мы не утратили в себе прежний мир юности, но мы повзрослели на двадцать лет и, мнилось, прожили их так подробно, так насыщенно, что этих лет хватило бы на жизнь двум поколениям.
          (10)Мы узнали, что мир и прочен, и зыбок. (11)Мы узнали, что солнце может не взойти утром, потому что его блеск, его тепло может уничтожить бомбёжка. (12)И тогда горизонт утонет в чёрно-багровой завесе дыма. (13)Порой мы ненавидели солнце – оно обещало лётную погоду и, значит, косяки пикирующих на траншеи «юнкерсов».
          (14)Кто из нас мог сказать раньше, что зелёная трава может быть фиолетовой, потом аспидно-чёрной и закручиваться спиралью, вянуть от разрывов танковых снарядов? (15)Кто мог представить, что когда-нибудь увидит на белых женственных ромашках, этих символах любви, капли крови своего друга, убитого автоматной очередью?
          (16)Мы входили в разрушенные, безлюдные города, дико зияющие чёрными пустотами окон, провалами подъездов. (17)Поваленные фонари с разбитыми стёклами не освещали толпы гуляющих на израненных воронками тротуарах, не было слышно смеха, не звучала музыка.
          (18)Мы узнали, что такое фашизм во всей его человеконенавистнической наготе. (19)За четыре года войны моё поколение познало многое, но наше внутреннее зрение воспринимало только две краски: солнечно-белую и масляно-чёрную. (20)Середины не было. (21)Не было нюансов. (22)Радужные цвета спектра отсутствовали.
          (23)Война была жестокой и грубой школой: мы сидели не за партами, не в аудиториях, а в мёрзлых окопах, и перед нами были не конспекты, а бронебойные снаряды и пулемётные гашетки. (24)Мы ещё не обладали жизненным опытом и вследствие этого не знали простых, элементарных вещей, которые приходят к человеку в будничной, мирной жизни. (25)Мы не знали, в какой руке держать вилку, забывали обыденные нормы поведения, скрывали нежность и доброту.
          (26)Но наш душевный опыт был переполнен до предела. (27)Мы могли плакать не от горя, а от ненависти и могли по-детски радоваться весеннему косяку журавлей, как никогда не радовались – ни до войны, ни после войны. (28)Помню, в предгорьях Карпат первые треугольники журавлей возникли в небе, протянулись в белых, как прозрачный дым, весенних разводах облаков над нашими окопами, и мы зачарованно смотрели на их медленное движение, угадывая их путь в Россию. (29)Мы смотрели на них до тех пор, пока гитлеровцы из своих окопов не открыли автоматный огонь по этим косякам. (30)Трассирующие пули расстроили журавлиные цепочки, и мы в гневе открыли огонь по фашистским окопам.
          (31)Неиссякаемое чувство ненависти в наших душах было тем ожесточённее, чем чище, яснее, ранимее было ощущение зелёного, юного и солнечного мира великих ожиданий. (32)Всё это жило в нас, снилось нам. (33)Это сообщало нам силы, это рождало мужество и терпение. (34)Это заставляло нас брать высоты, казавшиеся недоступными.
          (35)Наше поколение – те, что остались в живых, – вернулось с войны, сумев сохранить, пронести в себе через огонь этот чистый, лучезарный мир, непреходящую веру в будущее, в молодость, в надежду. (36)Но мы стали непримиримее к несправедливости, добрее к добру, наша совесть стала вторым сердцем. (37)Ведь эта совесть была оплачена кровью, обжигающей душу ненавистью ко всему чёрному, жестокому, античеловеческому. (38)И вместе с тем четыре года войны мы сохраняли в себе тепло солнца, естественный цвет молодой травы, улыбку любимой женщины, мягкий блеск фонарей в тёплых сумерках и вечерний снегопад.
(По Ю. В. Бондареву*)

*Юрий Васильевич Бондарев (род. в 1924 г.) – русский писатель, участник Великой Отечественной войны, представитель так называемой «лейтенантской прозы», автор произведений «Батальоны просят огня», «Тишина», «Горячий снег», «Берег», «Выбор», «Последние залпы» и мн. др. По нескольким произведениям Юрия Бондарева сняты художественные фильмы.
Какое слово использовано в тексте в переносном значении?

          (1)Когда в горах стреляют – то ли близко, то ли далеко – и глухое эхо грохочет и обступает тебя со всех сторон, высота и простор ощущаются особенно сильно. (2)Кажется, что ты находишься не на земле, а на небе, где-то среди громов. (3)Винтовочный хлопок раздаётся, как разрыв снаряда, выстрел из пушки подобен горному обвалу. (4)И мелкое земное чувство страха покидает душу. (5)Стоишь и удивляешься сам себе: либо ты очень мал среди этих каменных громад, и потому никакая пуля не может тебя задеть, либо очень велик, почти бесплотен, как эхо, и жизни твоей всё равно никогда не будет конца.
          (6)Утром замер бой в горах. (7)Война словно заканчивалась. (8)Когда совсем стихло, из ближнего аула донёсся лай собак. (9)Неожиданно очень громко запел петух. (10)Пахнуло русской деревней. (11)Собачий лай в селениях не умолкал ни при какой стрельбе, но в горячке боя его переставали слышать, как пение птиц, как шум ветра в деревьях.
          (12)На небе появилось солнце. (13)Может быть, и его мы с утра просто не замечали.
          (14)Появился ветер. (15)И орлы. (16)Ветер можно было увидеть и в небе, если следить за орлами. (17)Он их приподнимал, чуть подкидывал, иногда заставлял резко взмахивать крыльями.
          (18)К концу боя я оказался на высокой седловине. (19)Дальше идти было некуда и не нужно. (20)Я оглядел вокруг небо и землю и лёг в траву. (21)Лёг в траву, ощутил её влажный свежий запах и услышал стрекотание кузнечиков. (22)Я даже увидел кузнечиков – их было очень много.
          (23)Первое время я, кажется, ни o чём не думал. (24)Мне просто было хорошо. (25)Я отдыхал. (26)Полежать не двигаясь хоть полчаса – других желаний у меня не было. (27)Потом я вдруг ясно понял, что война заканчивается и что я живой.
          (28)Я повернулся на спину, желая убедиться в том, что я жив, что земля тверда, а надо мною небо.
          (29)Небо надо мною было очень высокое, а утреннее солнце не выше гор и освещало лишь отдалённые вершины их. (30)Границы солнца отмечали высоту, шли поверх долин и ущелий от скалы к скале, от холма к холму.
          (31)Чем выше поднималось солнце, тем шире расходился его свет по горам. (32)И наконец озарилась самая глубокая долина, засиял весь мир.
          (33)Я отбросил винтовку в сторону и раскинул руки. (34)В душе всё пело, а я молчал и только улыбался.
          – (35)Родные мои, любимые! – думал я, вспоминая при этом и мать, и жену, и детей, и всех своих далёких друзей-товарищей. – (36)Скоро мы опять будем вместе. (37)И всё пойдёт хорошо: я – живой. (38)Где вы сейчас? (39)О многих я давно ничего не знаю.
          (40)Мне захотелось сейчас же писать всем письма, наводить справки. (41)Солнце припекало всё больше, травой пахло всё сильнее, усталость в теле не проходила, и я лежал вверх лицом, чуть прикрыв глаза и не шевелясь. (42)У самого виска возился кузнечик, и я его не трогал.
          (43)В ауле всё так же лаяли собаки. (44)Горели костры, где-то очень далеко погромыхивали пушки, но там была не наша часть, и я мог никуда не спешить, у меня были в запасе часа два полной свободы.
          (45)И в это время чья-то чёрная тень на мгновение закрыла солнце. (46)Я не вздрогнул, не пошевелился, я только скосил глаза и увидел большого горного орла. (47)Из всех лежавших в разных местах людей он выбрал меня и начал кружить, спускаясь всё ниже и ниже. (48)Вероятно, он принял меня за мёртвого. (49)Но я был живой. (50)И я перестал следить за ним, думая о своём.
          – (51)Мама, родная моя! (52)С тобой сейчас никого нет, ни одного сына. (53)Михайло погиб под Сталинградом. (54)Но я – живой и вернусь к тебе, приеду, всё сделаю, чтобы тебе было хорошо. (55)Дети мои любимые! (56)Здоровы ли вы? (57)Сейчас у вас будет всё: школа, дом, счастье. (58)Всё будет. (59)Я живой. (60)Больше никто не посмеет разлучить нас.
          (61)Орёл всё кружил и кружил надо мной и опустился уже настолько низко, что я услышал шум его крыльев. (62)Хищник был очень осторожен, осмотрителен. (63)На ясном фоне неба он казался совершенно чёрным, зловеще чёрным. (64)И я замер. (65)Не испугался, но замер и приготовился к борьбе.
          – (66)Друг мой милый, верный, будь спокойна, я – живой, и тебе не придётся выносить меня с поля боя. (67)Сохрани только наших детей до моего возвращения, – обращался я к своей любимой.
          (68)Сквозь ресницы я разглядел раздвинутые, как бы ощеренные тупые концы крыльев – каждое перо отдельно, кривой хищный клюв и мощные стальные когти. (69)Мягкий тугой шум становился всё слышнее. (70)Сейчас орёл должен спикировать, и тогда он узнает, что я живой. (71)Я схвачу его, сомну, разбойник поплатится головой за свою самонадеянность. (72)Ой, не трогай, улетай, пока не поздно, подобру-поздорову!
          (73)От сердца пошёл огонь по всему телу – к мускулам рук, ног, я напрягся и, видимо, шевельнулся. (74)В тот же миг орёл круто взмыл вверх и с недоуменным клёкотом полетел в сторону синих скал.
          – (75)Так-то лучше! – сказал я вслух и ещё долго-долго лежал не двигаясь под ясным высоким небом.
(По А. Я. Яшину*)

*Александр Яковлевич Яшин (Попов) (1913–1968) – известный русский поэт и писатель. В сборниках лирики («Совесть», «День творенья») – поэзия русского Севера, стремление трезво переосмыслить свой жизненный путь в свете нравственного идеала. В рассказах и повестях («Рычаги», «Вологодская свадьба», «Баба Яга», «В гостях у сына») – осуждение духовного рабства, «двоемыслия», правдивая картина современной деревни.
Какое слово использовано в тексте в переносном значении?